Но начинает ее Егор Семеныч с «audiatur altera pars» [Пусть выслушают другую сторону (лат.).] и кончает — «sapienti sat» [Умному достаточно (лат.).], а между этими изречениями
целый фонтан разных ядовитых слов по адресу «ученого невежества наших патентованных г.г. садоводов, наблюдающих природу с высоты своих кафедр», или г.
— Оля Чуркова! — загремела Пашка, и глаза ее засверкали, обдавая маленькую Олю
целым фонтаном негодования и гнева, — что с тобою? Ты, кажется, молишься на кошку? Встать! Сейчас встать, скверная девчонка! Как ты смеешь сидеть на снегу? В лазарет захотела, что ли?
Опять обрывается мысль Иоле. Тяжелый снаряд шлепается близко, срезает, словно подкашивает, прибрежное тутовое дерево и зарывается воронкой в землю, обсыпав юношу
целым фонтаном взброшенного кверху песку и земли. Иоле с засыпанными глазами падает на траву, как подкошенный.
Минута была отчаянная. Но выросший в близкой дружбе с природой, мальчик оказался гораздо сильнее, чем предполагал его пестун. Упав в воду, он торопливо заработал ручонками и поплыл к противоположному берегу. Пенистые брызги били вокруг его во все стороны
целыми фонтанами и совсем скрывали его маленькое тельце от глаз Константина Ионыча.
Неточные совпадения
— Это проворная, видно, птица! — сказал винокур, которого щеки в продолжение всего этого разговора беспрерывно заряжались дымом, как осадная пушка, и губы, оставив коротенькую люльку, выбросили
целый облачный
фонтан. — Эдакого человека не худо, на всякий случай, и при виннице держать; а еще лучше повесить на верхушке дуба вместо паникадила.
Клянусь полночною звездой,
Лучом заката и востока,
Властитель Персии златой
И ни единый царь земной
Не
целовал такого ока;
Гарема брызжущий
фонтанНи разу жаркою порою
Своей жемчужною росою
Не омывал подобный стан!
Еще ничья рука земная,
По милому челу блуждая,
Таких волос не расплела;
С тех пор как мир лишился рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга не цвела.
Все это било
фонтаном из уст Софьи Петровны. В одно и то же время она успевала разглядывать лица сконфуженных девочек и гладить их по головкам, и ласково трепать по щечкам, и на лету
целовать поспешно темные и белокурые головки.
— Есть чему завидовать! — презрительно сказал он. — Вот у бабушки моей в Тифлисе действительно несметные богатства. У нас там дом в три этажа, сплошь засыпанный разными драгоценностями! Мы ели на золотых блюдах, а за одну только рукоятку дедушкиного кинжала можно получить
целый миллион туманов. [Туман — золотая монета в 10 рублей.] А сколько слуг было у бабушки… В саду били
фонтаны сладкого вина, а вокруг них лежали груды конфет…
Широкая плотина охватила озеро с южной стороны; посредине этой плотины возвышается большое и красивое двухэтажное здание, в нижнем этаже которого вы видите огромную арку; левее здания
целый ряд построек, похожих на длинные каменные сараи; над одним из этих сараев бьет
целый ряд огненных
фонтанов, которые, по мере того как сумерки начинают окутывать землю, становятся явственнее и явственнее; за сараями возвышается увенчанный пятью главами красивый храм.
Здесь установлено было множество столов с различными закусками. Бросались в глаза горы пирогов, лежащих на столах пирамидальными возвышениями, сидели
целые стада жареных птиц, как живые, а близ них большие
фонтаны выметывали из себя в огромные чаны красное и белое вино.
Первого, третьего и четвертого мая в императорском зимнем доме на Яузе давались блестящие балы для высших придворных чинов. Особенным украшением этих балов служила итальянская музыка. В столовой зале дворца на время балов устроен был посредине изящный бассейн, извергавший несколько
фонтанов. Столы отличались также редким убранством. На них ставились искусственные пирамиды из конфет и разные оранжерейные растения. С восьмого мая открылся при дворе
целый ряд маскарадов, которые продолжались до 25-го числа.
Зажгла она восковую свечу, поклоны стала класть, душой воспарила, а ухом все прислушивается, не будет ли еще чего. А ветер скрозь решетку в темные глаза дышит, гордую грудь
целует, — никуда ты от него не укроешься. Куст-барбарис за окном ласково об стенку скребется, звезды любовную подсказку насылают,
фонтан монастырский звенит-уговаривает, ночной соловей сладкое кружево вьет… Со всех сторон ее черт оплел, — хочь молись, хочь не молись.